Каково современное отношение РПЦ к старообрядчеству? Сблизит ли протопоп аввакум рпц и старообрядцев

В рамках ежегодных встреч общественности "Петербургский диалог" в Висбадене 14 октября состоялась "Экуменическая утренняя молитва" с участием председателя отдела "Экуменические связи и связи с другими странами" евангелической церкви Германии епископа Мартина Шиндехютте и архиепископа Клинского Лонгина, представляющего Русскую православную церковь в Германии. В собственном смысле это не было богослужением, но черты обряда прослеживались: католики принесли к престолу крест, протестанты – Библию, а православные – икону Христа. Читалось Евангелие, совершалось всеобщее благословение. Свою речь, по сути проповедь, епископ Мартин Шиндехютте начал с вопроса, чем является данная молитва: "Это нечто совершенно новое или хорошо забытое старое? Вопрос об ориентирах встает не только для каждого в отдельности, но и для общества в целом. Мы начинаем осознавать, что, основываясь лишь на холодной, рациональной целесообразности и экономическом приросте, долго не прожить, тем более совместно".

Он говорил об ориентирах, ведущих людей за пределы бытия, и особо заметил, что сейчас ни у кого нет монополии на истинную веру. Но такого мнения придерживаются не все.

Недавно вновь состоялся ежегодный собор РПСЦ, на котором присутствовали двести человек и где были приняты решения, касающиеся не только внутренней жизни церкви, но и взаимоотношений с Русской православной церковью и обществом. Русская православная старообрядческая церковь является одной из наиболее закрытых религиозных институций на постсоветском пространстве.

С точки зрения старообрядца никонианство – ересь, и в этом смысле были подтверждены положения предыдущих соборов: Перемазанского, состоявшегося в 1832 году в Москве, и 1846-м в Белой Кринице, ныне поселке городского типа в Херсонской области. Новая формулировка принята в отношении экуменизма. Постановлением Освященного собора РПСЦ экуменизм назван "совокупностью еретических учений", которая "утверждает возможность спасения в других вероисповеданиях, размывает границы Церкви и разоряет ее канонический и литургический строй".

Собор сопровождался раздором, который можно также назвать расколом. Поводом к нему послужило братское лобзание предстоятеля старообрядческой церкви митрополита Корнилия с патриархом Московским и всея Руси Алексием II и означаемый этим поцелуем курс на сближение церквей. Митрополит Корнилий на соборе, по отзывам участников, раза четыре извинялся, объяснял это недоразумение своей неопытностью. Накануне копились слухи, что митрополит Корнилий будет смещен со своего поста. Однако закончилось тем, что из сана был "извергнут" один из зачинателей раздора протоиерей Елисей Елисеев, иконом Дальневосточной епархии. Его трижды призывали на собор, и на третий раз он явился с требованием безоговорочно признать никонианство ересью. Причем понятие "ересь", как отметил патролог Алексей Муравьев, можно трактовать по-разному. И в данном случае возобладала жесткая трактовка: митрополит Корнилий согласился с тем, что никонианская ересь не спасительна. Но это уже не уберегло Церковь от раздора. С Елисеем Елисеевым, как сообщил участник собора Андрей Езеров, отделилась значительная часть Дальневосточной епархии, из которых, правда, только один по-настоящему крупный приход – Хабаровский, где "многие десятки прихожан, если не сотни", а остальные приходы числом примерно в полтора десятка. Однако для старообрядческой церкви и это значительная потеря. Запрещение верующим выступать в СМИ и на интернет-форумах по церковным вопросам под псевдонимами, похоже, запоздало. Но примечательна формулировка руководителя информационно-издательского отдела старообрядческой митрополии Александра Антонова: "Использование так называемых ников противоречит христианской морали. Человек должен выступать с открытым лицом, под именем, данным при крещении". А протокол встреч епископата и клириков РПСЦ со священнослужителями других конфессий отныне запрещает "совместную молитву, лобзание, благословение инославных клириков", так что можно подумать, будто ранее подобное широко практиковалось.

Все это произошло, когда отношения Русской православной и Русской православной старообрядческой церквей, казалось, налаживались. Однако в старообрядческой среде, по мнению многих, возобладали опасения, что РПЦ может "поглотить" старообрядческую церковь. Указывают на пример – "поглощение Русской православной церкви за рубежом", слияние с которой состоялось 17 мая 2007 года. Объяснение представляется наигранным, ведь между РПЦ и РПЦЗ расхождения носили политический, а не догматический характер. Старообрядчество по-прежнему осознает себя хранителем истинного православия, чистого от догматических заблуждений, сохранившего первоначальный символ веры, двуперстие и неизменное Предание. В размежевании на новом историческом этапе сергианство и прочие грехи и огрехи, которые обыкновенно вменяются в вину Русской православной церкви, по отзывам участников собора, не играли особой роли, поскольку духовные причины расхождения гораздо глубже.

Несмотря ни на что отношения между православными старого и нового обряда все-таки сохранялись до настоящего собора. А совместное общественное служение и сейчас не отрицается как возможность.

Будут ли решения собора способствовать дальнейшей герметизации старообрядчества или, напротив, притоку новых членов, разочарованных экуменизмом Русской православной церкви, пока трудно сказать. Старообрядчество до сих пор представляет одну из "альтернатив" РПЦ. Но в таком деле, как построение государственной религии, в котором участвуют властные политические силы, всякого рода альтернативы внешней поддержкой пользоваться не будут.

Сотрудник отдела внешних церковных связей Русской православной церкви протоиерей Николай Балашов так прокомментировал произошедшее: "Собор Русской православной старообрядческой церкви и принятые на нем решения являются внутренним делом Русской старообрядческой церкви. Не хотелось бы комментировать его решения, но Русская православная церковь по-прежнему готова к диалогу со старообрядцами, с различными старообрядческими согласиями. Главная цель нашей деятельности состоит в совместных трудах на благо нашего народа, поскольку мы считаем, что являемся носителями одной духовной традиции и системы нравственных ценностей. Такое сотрудничество возможно, несмотря на существующие во многих отношениях различия между Русской православной церковью и представителями различных старообрядческих согласий". Но вот о перспективах дальнейшего диалога между церквями говорить отказался.

ДОСЛОВНО

Из "Постановления Освященного собора Русской православной старообрядческой церкви (состоявшегося в граде Москве 16-19 октября 2007 г. н. ст.)"

"2.1. Экуменизм является совокупностью еретических учений и утверждает возможность спасения в других вероисповеданиях, размывает границы Церкви и разоряет ее канонический и литургический строй.

2.2. Современный экуменизм стремится к созданию некой "общей религии" на основе существующих вероисповеданий и, являясь инструментом глобализации, ведет к уничтожению истинных духовных ценностей".

"3.1. Освященный Собор напоминает христианам о решениях Соборов нашей Церкви 1832 и 1846 гг., признающих новообрядчество ересью второго чина.

3.2. Поручить канонической комиссии изучить ситуацию в РПЦ МП на предмет наличия новых ересей и доложить результаты следующему Освященному Собору".

"4.1. Исследовав все поступившие на Освященный Собор открытые письма и имев суждение о них, Освященный Собор не нашел в деяниях митрополита действий, подлежащих каноническим прещениям".

Подписали: митрополит старообрядческой церкви Корнилий, архиепископы Костромской и Ярославский Иоанн и Киевский и всея Украины Савватий, епископы Новосибирский и всея Сибири Силуян, Донской и Кавказский Зосима, Кишиневский и всея Молдавии Евмений.

Секретарь Комиссии Московского Патриархата по взаимодействию со старообрядчеством диакон Иоанн Миролюбов в интервью порталу «Интерфакс-Религия» подробно описал причины и характер потепления отношений между Русской Православной Церковью и Русской Православной Старообрядческой Церковью и дал оценку сохраняющимся проблемам в их диалоге.

— В чем состоит деятельность Комиссии Московского Патриархата по делам старообрядных приходов и взаимодействию со старообрядчеством, секретарем которой Вы являетесь? Каких результатов удалось достичь за время ее существования?

— Комиссия создана решением Архиерейского Собора Русской Православной Церкви 2004 года при с целью реализации постановлений Соборов и синодальных определений в области взаимоотношений со старообрядчеством и координации служения собственных старообрядных приходов, в сотрудничестве с епархиальными преосвященными. Она состоит из 13 назначенных Синодом членов, включая семь архиереев. Председателем комиссии является .

Под старообрядными приходами имеются в виду приходы Русской Православной Церкви, использующие во время богослужений древние церковные обряды и книги. Ранее такие приходы назывались единоверческими и объединяли приверженцев церковной старины, не желающих находиться в расколе.

В числе основных задач, которые призвана решать вновь созданная комиссия, — обобщение опыта деятельности этих приходов, выявление проблем и содействие их участию в общецерковной жизни, издательской, информационной, образовательной и культурной деятельности. Например, силами комиссии была организована секция «Старый обряд в Русской Православной Церкви: прошлое и настоящее» в рамках Рождественских образовательных чтений. Работа секции возглавлялась членом комиссии, и вызвала большой интерес участников чтений, в том числе и старообрядцев. Определенные надежды на активизацию деятельности комиссии в области координации служения старообрядных приходов Московского Патриархата возникают в связи с благословением Святейшего Патриарха Алексия на открытие в Москве Патриаршего старообрядного центра.

Создание комиссии позволило выйти на качественно иной уровень взаимоотношений со старообрядческими согласиями, находящимися вне единства с Русской Православной Церковью. Эти отношения стали строиться на планомерной основе. Члены комиссии проводят регулярные рабочие встречи и консультации с предстоятелями и представителями Русской Православной Старообрядческой Церкви, Русской Древлеправославной Церкви, с руководством Московской поморской старообрядческой общины.

Наиболее активно и плодотворно развиваются отношения с Русской Православной Старообрядческой Церковью (Московской митрополией). 3 марта 2006 года произошла встреча владыки Кирилла с делегацией Русской Православной Старообрядческой Церкви во главе с новоизбранным старообрядческим митрополитом Московским и всея Руси Корнилием. На встрече, прошедшей в обстановке искренности и взаимного доверия, обсуждались перспективы сотрудничества. Предстоятель РПСЦ в своих поездках поддерживает контакты с местными преосвященными Русской Православной Церкви, принимает активное участие в церковно-общественных мероприятиях. В частности, представительная делегация старообрядческой Московской митрополии приняла участие в работе X Всемирного русского народного собора, общественных чтениях в рамках выставки «Православная Русь», Рождественских образовательных чтениях. В прошлом году Совет старообрядческой митрополии образовал особую комиссию во главе со старообрядческим архиепископом Киевским и всея Украины Савватием по взаимоотношениям с Русской Православной Церковью.

Развиваются отношения и с Русской Древлеправославной Церковью, создавшей аналогичную комиссию. Регулярно проводятся рабочие встречи, в том числе с ее предстоятелем Патриархом Александром (Калининым), который направляет представителей на значимые церковно-общественные форумы. Посланцы обоих старообрядческих согласий, имеющих церковную иерархию, приняли участие во всемирном религиозном саммите в Москве.

— Можно ли говорить о некотором потеплении, прогрессе в диалоге между Русской Православной Церковью и старообрядцами в последние годы и почему?

— Потепление налицо, и для этого имеются серьезные основания. Главным внутренним, собственно церковным, основанием является отмена Поместным Собором Русской Православной Церкви 1971 года прежних клятв на старые русские церковные обряды и на придерживающихся их православных христиан. Была исправлена древняя, быть может, во многом роковая, ошибка, тяжелейшим последствиям которой только теперь, сквозь призму времени, можно пытаться дать верную оценку. Соборное деяние не решило проблему церковного воссоединения, но уничтожило главное к тому препятствие. Поэтому священноначалие Русской Православной Церкви неизменно вновь и вновь на всех своих последующих Соборах возвращалось к теме незалеченной раны церковного раскола. Значимый импульс в деле уврачевания последствий раскола и установления взаимно доброжелательных отношений со старообрядцами содержался в посвященной этой проблеме речи митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла на Архиерейском Соборе 2004 года. Эта речь нашла отклик и в сердцах старообрядцев.

Можно назвать и множество внешних причин, способствующих установлению доброжелательных отношений. Все мы живем в мире, где христианские ценности уступают место иным чаяниям. Если три века назад, во времена кульминации церковного раскола, окружающий русского человека мир изменялся на западный лад, секуляризировался, то теперь он откровенно демонизируется. Только ослепленный, духовно несостоявшийся человек может утверждать, что искренне верующим во Христа людям сегодня неполезно быть вместе, вместе искать пути спасения и противостояния злу.

Теперь о первой части вопроса. Сегодня обе стороны находятся только на пути к диалогу, причем диалогу скорее аналитическому, когда конструктивные цели явно не обозначены. Речь пока может идти не о поисках предпосылок к реальному воссоединению, а о попытках найти общий язык для потенциально возможного и желаемого диалога. Впрочем, то, что между Русской Православной Церковью и старообрядцами происходит сейчас, можно назвать уже первой фазой диалога, когда наступило время собеседований, встреч, дискуссий, предпочтительнее даже неформальных, для разъяснения позиций, выявления разногласий, преодоления взаимного отчуждения и негативных стереотипов восприятия друг друга.

И такой процесс взаимного узнавания, привыкания сейчас набирает силу. Причем это касается не только отношений с Московской старообрядческой митрополией, но и с Русской Древлеправославной Церковью.

Доброжелательно складываются наши отношения и с духовными центрами старообрядцев, не имеющих священства, — беспоповцами, хотя с установлением диалога встречаются трудности. Здесь имеют место две тенденции. С одной стороны, именно из среды беспоповцев за последние два десятка лет происходили наиболее многочисленные воссоединения с Матерью-Церковью, в том числе и достаточно крупных общин. Разумеется, это свидетельствует о разочаровании многих верующих в своем прежнем уповании на обретение спасения в обстоятельствах, когда они остались, в сущности, без святых таинств, да еще в нашей многогрешной жизни. С другой стороны, руководители беспоповских объединений пытаются противоборствовать этой тенденции. Так, в прошлом году на всероссийском съезде старообрядцев-поморцев было принято особое решение об «исторической исчерпанности поисков благочестивого священства в сем мире». То есть обусловленное историческими обстоятельствами отсутствие священства догматизируется, превращается в вероучительную доктрину. Лично для меня это особенно горько, поскольку я принадлежу к выходцам именно из этой группы старообрядцев, хотя и той ее меньшей части, которая чаяла восстановления священства, никогда этого не скрывая.

— Какие основные проблемы сохраняются в отношении между Московским Патриархатом и Русской Православной Старообрядческой Церковью?

— Позвольте пока оставить на будущее проблемы, так сказать, теоретические — историко-богословские и психологические. Поговорим о делах практических.

Возможно, многим это покажется неожиданным, но достаточно большой практической проблемой является вмешательство в наши отношения внешних сил, использующих для этого отдельные СМИ. Общеизвестно, что лечение недугов раскола всегда крайне тяжело, нередко они и вовсе неизлечимы. Всегда найдутся с обеих сторон «ястребы», во что бы то ни стало стремящиеся сохранить статус кво. И вот появились первые позитивные результаты, они христианское сердце не могут не радовать, не обнадеживать. Ведь «да будут все едино» — это одна из основных христианских максим. Кого может пугать укрепление взаимоотношений Московского Патриархата со старообрядцами еще на той стадии, когда никто не говорит о ближайшем или отдаленном воссоединении, а также о том, чтобы одной из сторон следовало бы поступиться какими-то принципами, идти на определенный компромисс! И вот на этом фоне не может не впечатлять та болезненность, с которой следует реакция некоторых масс-медиа на любое мало-мальски успешное продвижение в деле церковного единства. Так называемые «правозащитные» журналисты, морщившие до сих пор нос от «косматых и бородатых», одномоментно возлюбили старообрядцев, но весьма избирательной и странной любовью, сопряженной со вдруг воспылавшей ревностью по защите старообрядцев от влияния Московского Патриархата.

В конечном счете на сегодня сложилась своеобразная ситуация: с руководством РПСЦ, официальными работниками старообрядческой митрополии, многими маститыми священнослужителями складываются весьма доброжелательные, даже доверительные, отношения, причем не только в Москве, но и во многих епархиях Русской Православной Церкви, а в «правозащитных» изданиях непрестанно появляются протестующие против этого статьи, как правило анонимные, наполненные домыслами и недопустимо легким обращением с фактами.

Возникает вопрос: в РПСЦ существует серьезная и структурированная оппозиция нынешнему курсу собственного священноначалия на улучшение отношений с Московским Патриархатом, или кому-то остро необходима «буря в стакане воды»? Если оппозиция существует, то почему протестные публикации принадлежат одним и тем же людям (из РПСЦ — не более двух-трех авторов), скрывающим себя как правило за вымышленными именами? Почему они непрестанно передергивают факты, доходя до откровенной фальсификации? Почему используют одни и те же, известные своей ангажированностью источники информации? Почему, наконец, когда обнаруживаются подлинные имена «ревнителей чистоты древлеправославия», оказывается, что это — старообрядцы-неофиты, зачастую вовсе невоцерковленные, да еще успевшие побывать во множестве иных конфессий?

Еще одной практической проблемой, мешающей устранению взаимного отчуждения, является имущественная. В подходе к ее решению особенно ярко видны различия в поведении священноначалия РПСЦ (заметим: реально избираемого на всех уровнях) и волонтеров-«ревнителей».

— А что конкретно Вы имеете в виду? Можно остановиться на этом детальнее?

— Вот случай, который недавно активно обсуждался на склонных к раздуванию нездоровых сенсаций сайтах, — о якобы имевшей место передаче Патриарху Алексию в дар старообрядческой иконы-мощевика во время посещения им на престольный праздник Николо-Угрешского ставропигиального монастыря. Икона была подарена директором музея-заповедника «Коломенское» Людмилой Колесниковой, и уже одно это должно бы было заставить отнестись к «новости» с некоторой долей критического осмысления: неужели директора музеев так легко могут менять собственность музейного фонда, преподнося экспонаты хотя бы и Патриарху? И вот, пока вышеупомянутые «ревнители», перекрикивая друг друга, пытались раздуть скандал в услужливо подвернувшихся для этого интернет-изданиях, старообрядческий митрополит Корнилий решил вместе с ближайшими помощниками посетить музей «Коломенское». Там и выяснилось, что икона была передана вовсе не в дар, а для открытой экспозиции в монастыре, где православные люди, в том числе и старообрядцы, имеют теперь возможность приложиться к мощам. Также выяснилось, что у митрополии не имеется правового основания, чтобы законно претендовать на собственность коломенской иконы-мощевика: она была в довоенное время самым бандитским образом реквизирована из старообрядческой часовни большевиками, да только часовня эта не находилась в едином с рогожцами старообрядческом уповании.

Далее старообрядческий митрополит совершает еще один шаг, достойный уважения и свидетельствующий о его административной зрелости. Вместо криков о «святотатстве» и «игнорировании элементарных конституционных прав христиан-старообрядцев» он приглашает на экскурсию и беседу в Рогожскую слободу , который охотно отзывается на приглашение. В результате встречи обсуждаются проблемные вопросы, планы сотрудничества. Но это новоявленным «друзьям» старообрядцев... неинтересно.

— В некоторых кругах можно услышать обвинения в адрес Русской Православной Церкви в «претензиях» на имущество, храмы старообрядцев. Как оцениваются эти спорные вопросы комиссией, и какие шаги предпринимаются для их разрешения?

— Действительно, на имущественной стороне взаимоотношений со старообрядцами целесообразно остановиться подробнее. Спрятанные за псевдонимами «аналитики» громко вещают, что Московский Патриархат сегодня совершает в отношении старообрядцев «отъем имущества» и «экспроприацию храмов». Потому подлинные имена и скрывают, что хорошо знают, что делают: всеми силами способствуют новому витку взаимного отчуждения.

Как обстоит дело в действительности? После большевистских экспериментов прошло почти столетие. За это время во многих местах кардинально изменился состав населения. Старообрядцев, значительная часть которых принадлежала к подлежащим уничтожению социальным слоям, стало во много раз меньше. В результате зачастую, как ни прискорбно, старообрядцы уже не могут ни заполнять свои прежние храмы молящимися, особенно в провинции, ни их содержать.

Голос совести, нравственный закон требуют: каждому должно возвращаться свое, в соответствии с вероисповеданием создателей храма. Но закона о реституции собственности, в частности, церковной, в России нет. То есть вопросы использования бывших храмов решаются местной администрацией, которая на деле может иметь свои собственные предпочтения и представления о позитивности общественного имиджа той или иной конфессии. Нетрудно понять и то, что администрация, естественно, заинтересована предоставлять прежние культовые здания тем конфессиям, которые завтра вновь не обратятся с просьбами об оказании помощи в их восстановлении и содержании.

А чтобы ситуация не казалась старообрядцам грустной и безнадежной, придется сказать и следующее. Во-первых, считаться с прежней конфессиональной принадлежностью храмов закон все же предписывает. Во-вторых, по моему личному мнению, при однозначно директивном возврате храмов прежнему владельцу именно старообрядцы окажутся проигравшей стороной: они сегодня занимают не менее 15 храмов (по самым предварительным подсчетам), ранее принадлежавших Русской православной церкви: два в Санкт-Петербурге, два в Новгороде, а также в Курске, Туле, Пскове, Костроме, Ярославле, Коломне и других городах, не говоря о селах. По меньшей мере, ситуация окажется близкой к равновесной, а в переделе собственности сильно пострадают обе стороны. В таких обстоятельствах лучшим выходом является периодическое проведение взаимных консультаций в духе взаимоуважения.

Хотя возможности старообрядной комиссии при ОВЦС в деле возвращения церковной собственности весьма скромны, в некоторых случаях ее вмешательство оказывается положительным. Так, немалыми усилиями членов комиссии, включая ее председателя, удалось вернуть старообрядцам Самары их прежний храм.

Пока не удалось найти достойного решения относительно собственности старообрядческих храмов в Иваново — здесь большинство прихожан несколько лет тому назад перешло в единоверие — и на Хавской улице в Москве, где, пока старообрядческая митрополия, судя по всему, проявляла медлительность в восстановлении прав на храм, в котором размещался развеселый ресторан, здание во избежание позора выкупил у города в частную собственность православный предприниматель. В обоих случаях ситуация весьма запутанна и потребовала большого приложения сил членов комиссии. Ивановское епархиальное управление уже предлагало свой вариант решения, который пока не устраивает старообрядческую сторону. По храму же на Хавской положение еще сложнее: он находится в частной собственности (законно или нет, может установить только суд), поэтому митингами и крестными ходами едва ли возможно добиться желаемого, если желаемое не состоит в том, чтобы там ни в коем случае не открылся храм Русской православной церкви.

В целом по-человечески можно понять озабоченность старообрядцев и темой возврата церковной утвари. Но при этом важно осознавать, что такой возврат затруднителен в случае отсутствия отметок прежнего владельца или достоверной информации о нем, ведь старообрядческих согласий несколько. Иное дело, когда в результате исторических катаклизмов в руки одной из сторон попал предмет, будь то икона, мощевик, колокол, церковный сосуд или что иное, содержащее на себе прежнее владельческое надписание. В этом случае следовало бы поступать по-христиански и возвращать утерянное владельцу. В таких вопросах комиссия может оказать содействие, хотя окончательное решение может принимать только сегодняшний владелец. На практике распоряжение церковным имуществом осуществляется на уровне органов епархиального управления.

— Вернемся к старообрядным приходам Московского Патриархата. Охарактеризуйте, пожалуйста, сегодняшнюю ситуацию и перспективы развития этих приходов.

— Сегодня в юрисдикции Московского Патриархата находится около 20 таких приходов, некоторые — только в стадии формирования. В ряде епархий преосвященные проявляют заинтересованность в открытии новых приходов. Сколько будет длиться нынешняя тенденция, неизвестно, но пока можно говорить о постепенном увеличении их числа.

Не так давно единоверческие приходы рассматривались исключительно в качестве миссионерского средства приведения старообрядцев в лоно единой Церкви. Существенное переосмысление национальной истории, включая и церковную, принципиально меняет концепцию бытия этих приходов. В 2000 году на торжествах в честь 200-летия учреждения единоверия Патриарх Алексий сказал: «Чадам Русской Православной Церкви нужно помнить, что древние церковные обряды составляют часть нашего общего духовно-исторического наследия, которое следует хранить как сугубую драгоценность в литургической сокровищнице Церкви». В конечном счете это означает, что старообрядные приходы сегодня рассматриваются не как обособленные и изолированные общины, а как интегрированные в общецерковную жизнь, отрытые для всех прихожан Русской Православной Церкви и способные создать привлекательный образ древнего церковного благочестия.

Такую задачу нельзя отнести к числу простых. Требуется сохранить особую специфику общин старого обряда — принципы соборности, общинности, акцептации духовенства, но избежать вместе с тем проявлений обрядоверия, ксенофобии, фанатизма.

— На минувших Рождественских чтениях впервые прозвучала информация о Патриаршем старообрядном центре. На какой стадии находится процесс его создания?

— Сейчас священноначалием рассматриваются организационные вопросы, связанные с Патриаршим старообрядным центром: для этого подобран древний дораскольный московский храм, уточняется штат священнослужителей и сотрудников, идет поиск источников финансирования. О дальнейшем говорить пока преждевременно, но выражаю готовность через некоторое время вновь вернуться к этой теме через ваш информационный канал. Хочется выразить надежду, что центр послужит как консолидации старообрядных общин Московского Патриархата и объединению вокруг себя православных любителей древнего богослужения, так и упрочнению добрых отношений со старообрядцами, станет местом встреч и дискуссий.

Мне хотелось бы более подробно уточнить вопрос об отношении к старообрядцам.

1. Какие есть претензии к 2-м старообрядческим иерархиям.

2. Как Вы понимаете сии постановления:

16 декабря 1969 года Синод Русской Православной Церкви принял постановление «В порядке разъяснения уточнить, что в тех случаях, когда старообрядцы обращаются в Православную Церковь за совершением над ними святых таинств, это не возбраняется». Собор 1971 указал также на ненужность и насильственный характер церковной реформы XVII в. Окончательно утверждается тождественность не только единоверия, но и старообрядчества Православию: «Освященный Поместный собор любовно объемлет всех свято хранящих древние русские обряды, как членов нашей Святой Церкви, так и именующих себя старообрядцами, но свято исповедующих спасительную православную веру». Более того, Собор дозволил преподавать Святые Тайны не только единоверцам, но и старообрядцам, «как имеющим с нами единство в таинствах». В. Карпец, «Что такое Единоверие»

3. Почему митрополит Кирилл запрещает именовать старообрядцев раскольниками?

4. Каким образом возможно, не признавая иерархию, дозволять кандидатам в старообрядческие священники обучаться в семинариях и академиях?

5. Существует ли постановление о непризнании иерархии новозыбковцев?

6. Каково Ваше отношение к андреевцам (сторонников Сиверса я не подразумеваю). Известно, что еп. Андрей Ухтомский канонизирован РПЦЗ, по некоторым данным митр. Агафангел не признал запрещения, наложенного на еп. Андрея. Каким образом принимались Епископы, рукоположенные еп. Андреем?

Леонид Михайлович

Уважаемый Леонид Михайлович, старообрядчество по природе своей есть раскол, то есть отпадение от единства православной веры сначала тоже единого, а потом до бесконечности раздробленного сообщества, не признающего историческую Церковь такой, какой она существует, в результате чего утерявшего и собственное именование Церкви. В этом смысле дальше можно лишь рассуждать о степенях этого отпадения. Сильнее всего это проявилось в беспоповческих общинах, дошедших до прямо противоречащего Новому Завету утверждения о таком ниспадении церковного бытия, при котором не только церковная иерархия утрачивает свое значение, но и большинство таинств отменяется. Некоторые старообрядцы считают, что должно быть сохранено только крещение, некоторые признают те или иные формы брака. В меньшей степени такое отпадение произошло в общинах поповческих, которые – одна ветвь в XIX веке, а другая в 20-е годы нашего столетия – пытались возродить у себя церковную иерархию, но методами тоже весьма парадоксальными, то есть приняв духовенство из той самой Церкви, законность, бытие и благодатность которой ими же и не признается.

Что касается реформ патриарха Никона, то церковно-историческая наука прямо утверждает их необходимость и правомерность, так как они спасли нашу Церковь от того обрядоверия, тупиковость развития которого как раз и продемонстрировала вся позднейшая история старообрядчества. Теперь же за возрождением, не очень пока численно заметным, старообрядческих приходов, как правило, стоит традиция интеллигентствующих неофитов, тяготеющих, однако к неообновленчеству не либерального толка, а суперконсервативного, когда в возрождении дониконовских богослужебных традиций ими видится путь к возрождению всей Русской Церкви. Но право же, не в архаическом языке первой половины XVII столетия, не в косоворотках и смазных сапогах путь к духовному возрождению нашего народа. А некая элитарная отстраненность от прочей жизни Церкви, которая часто характерна для такого рода старообрядчества, на мой взгляд, не может не вызывать тревоги.

Преследования же раскольников происходили не столько за высказываемые ими взгляды, сколько за открытое, иной раз до вооруженного, противодействие существующей власти. Как известно, тот же Аввакум был сожжен, но отнюдь не тогда, когда он отказался принять реформу патриарха Никона, а много десятилетий спустя, когда и сам Никон побывал в ссылке и умер, и царь Алексей Михайлович скончался и когда степень обличения раскольниками высшей власти и самой Русской Церкви дошла уже до призывов к прямой вооруженной борьбе против государственных установлений. Действительно, такие призывы, и не только по нормам XVII века, могли привести или к заключению, или к смертной казни. Можно спорить о самом институте смертной казни, о ее приемлемости или нет, но было бы предвзятостью считать, что в тех исторических условиях государственная власть не имела никаких законных оснований преследовать Аввакума и его единомышленников. Что же касается более спокойных столетий, второй половины XVIII или XIX веков, то старообрядцы, опять же, в основной своей массе за религиозные убеждения не преследовались. Государство лишь ограждало своих подданных от тех случаев, когда среди православных велась активная старообрядческая пропаганда. Ведь по законам Российской империи совращение из Православия было государственно наказуемым преступлением. Сегодня это может многим не нравиться и, безусловно, эта норма к современной жизни российского общества неприменима, но, опять же, если рассуждать исторически трезво, думается, что она во многом охраняла стабильность существования нашего Отечества на протяжении более чем двух с половиной веков.

Диалог со старообрядчеством

Одним из аспектов деятельности митрополита Кирилла в должности председателя ОВЦС было налаживание контактов со старообрядческими согласиями в целях преодоления раскола, существующего уже около 350 лет.

Истоки этого раскола восходят к деятельности Патриарха Никона (1605­-1681), который в середине XVII века инициировал ряд литургических реформ. В частности, он продолжил «книжную справу», начатую ещё его предшественниками, однако в исправлении богослужебных текстов и церковных обычаев пошёл гораздо дальше. Он требовал замены традиционного для Руси двоеперстия (крестного знамения с двумя сложенными перстами) троеперстием, в соответствии с современной ему греческой практикой.

Против Никоновой реформы выступили протопопы Иоанн Неронов и Аввакум, которые пользовались популярностью в народе.

В 1654 году Никон созвал Собор, постановивший исправить богослужебные книги в соответствии с греческими и утвердивший троеперстие. Епископ Коломенский Павел пытался было возражать, но Никон низверг его с кафедры и подверг тяжкому телесному наказанию, в результате которого тот сошёл с ума. Деятельность Никона противниками реформ была расценена как кощунственная, лидеры раскола увидели в Никоне антихриста.

Клятвы (проклятия) на старые обряды, наложенные Московским Собором 1656 года, в котором участвовали Патриархи Антиохийский и Московский, не воспрепятствовали, а, наоборот, способствовали дальнейшему распространению старообрядчества. Раскол не прекратился и после ухода Никона с патриаршества и даже после его низложения, поскольку Большой Московский Собор 1667 года, последовавший за низложением Никона, оставил в силе клятвы на старые обряды и одобрил проведённую Никоном реформу.

В ХV III —Х I Х веках старообрядчество, несмотря на репрессии со стороны государства, распространилось по всей России и вышло за её пределы. Старообрядчество распалось на множество толков, или «согласий», из которых основными в настоящее время являются поповцы и беспоповцы - первые имеют церковную иерархию и священство, вторые не имеют.

Как мы уже говорили, в 1971 году Поместный Собор Русской Православной Церкви по инициативе митрополита Никодима отменил наложенные Соборами 1666 и 1667 годов клятвы на старые обряды. В определении по данному вопросу Собор подчеркнул, что «спасительному значению обрядов не противоречит многообразие их внешнего выражения, которое всегда было присуще древней неразделённой Христовой Церкви и которое не являлось в ней камнем преткновения и источником разделения» .

Некоторые старообрядческие согласия положительно откликнулись на решения Собора 1971 года. В частнасти, в Древлеправославной Поморской Церкви «приветствовали такое решение Русской патриаршей Церкви и назвали его «проявлением доброй воли», которое «устраняет взаимную отчужденность и неприязнь, создаёт предпосылки для лучшего взаимопонимания» . Была выражена принципиальная готовность к диалогу с Русской Православной Церковью .

Полноценный диалог, однако, в советское время так и не начался. В 1970-е, 80-е и 90-е годы отношения Русской Церкви со старообрядцами носили достаточно формальный характер. Отдельные представители старообрядчества встречались с представителями Патриархата на тех или иных мероприятиях, однако систематического диалога, направленного на преодоление разногласий, не было.

Лишь в 1990-е годы началась систематическая работа по подготовке полномасштабного диалога Русской Церкви со старообрядческими согласиями. В 1998 году митрополит Кирилл инициировал обсуждение темы старообрядчества на декабрьском заседании Священного Синода. Обсудив доклад митрополита о состоянии православно-­старообрядческих отношений, Синод признал важность развития и углубления сотрудничества между Русской Православной Церковью и старообрядчеством для укрепления традиционных духовных ценностей и норм жизни нашего общества. Отделу внешних церковных сношений было поручено тщательно изучить формы и перспективы сотрудничества Московского Патриархата и старообрядчества, подготовив соответствующие предложения по развитию диалога между ними.

После этого решения официальные встречи с представителями различных старообрядческих согласий стали более регулярными. В частности, 3 июня 1999 года в ОВЦС состоялась встреча митрополита Кирилла с делегацией от Древлеправославной Поморской Церкви Латвии во главе с председателем Центрального Совета, старшим наставником Рижской Гребенщиковской старообрядческой общины Иоанном Миролюбовым. На встрече были обсуждены пути устранения негативного отношения к применению в православном богослужении старого или нового обрядов. Стороны наметили некоторые аспекты двустороннего сотрудничества в духовном возрождении общества и обсудили планы действий по выработке взаимоприемлемых договорённостей, не вносящих каких-либо кардинальных новшеств в то, что было определено Поместными Соборами Русской Православной Церкви 1971 и 1988 годов в отношении старообрядчества . По итогам встречи был подписан меморандум, который лёг в основу дальнейшей деятельности в данной сфере.

На следующий день, 4 июня 1999 года, Священный Синод Русской Церкви принял определение, в котором призвал епархиальных архиереев и духовенство учитывать в практической деятельности общецерковные решения, отменяющие клятвы на старые обряды. Синод призвал церковные издательства «применять критический подход к переизданию литературы, напечатанной в дореволюционное время, когда под влиянием светской власти старообрядчество критиковалось некорректными и неприемлемыми методами». Синод осудил «имевшие место в истории насильственные методы преодоления раскола, явившиеся результатом вмешательства светских властей в дела Церкви» .

19 июля 1999 года определением Священного Синода при Отделе внешних церковных сношений была создана Комиссия по координации взаимоотношений Русской Православной Церкви со старообрядцами. В комиссию вошли представители разных старообрядческих согласий. Однако, по признанию митрополита Кирилла, «жизнь показала, что комиссия, в рамках которой предполагалось объединить как представителей Русской Православной Церкви, так и представителей различных старообрядческих согласий, встречается с постоянными затруднениями в своей работе. И это затормозило развитие диалога». Как отметил митрополит, «диалог со старообрядчеством более успешно развивается отдельно с каждым согласием» .

На Архиерейском Соборе 2000 года митрополит Кирилл сделал доклад, в котором оптимистично оценил перспективы диалога Русской Православной Церкви с различными ветвями русского старообрядчества. До недавнего времени, - отметил он, - в силу сложившегося у старообрядцев менталитета, обусловленного охранением старых обрядов и уклада жизни и выражающегося в некоторой закрытости и отчуждённости от окружающего мира, они не проявляли готовности идти на регулярные контакты с представителями Русской Православной Церкви. Это обстоятельство лишало возможности взвешенно, планомерно и совместными усилиями решать возникающие проблемы». Однако, продолжил митрополит, после решений декабрьского Синода 1998 года были проведены собеседования и консультации с представителями от старообрядцев. По их итогам была создана координационная комиссия, призванная «на постоянной основе иметь нормальный, деловой двусторонний контакт, чтобы без предвзятости, лицом к лицу обсуждать возникающие вопросы и проблемы» .

Осенью 2000 года исполнилось 200 лет со дня учреждения первых единоверческих приходов в лоне Русской Церкв . В связи с этим юбилеем в Москве состоялась конференция на тему «200-летие канонического бытия старообрядных приходов в лоне Русской Православной Церкви». Конференция открылась торжественным молебном в Успенском Патриаршем соборе Московского Кремля, совершенным по старому чину духовенством всех единоверческих приходов Московского Патриархата. Обращаясь к участникам и гостям конференции, Святейший Патриарх Алексий сказал: «Перед лицом исторических фактов нельзя не признать, что преследования и ограничения в отношении старообрядцев, насильственные методы преодоления раскола явились следствием непродуманной государственной политики России в прошлых столетиях, положившей труднопреодолимую разделённость в Русской Церкви, существующую до сего дня. Таким образом, не столько само по себе исправление богослужебных книг и изменение обрядов, происшедшие при Патриархе Никоне, сколько жесткие и неоправданные методы приведения к повиновению сыграли определяющую и самую трагическую роль в углублении раскола. Оценивая события трёхсотлетней давности, мы не считаем себя вправе судить об ответственности отдельных лиц, вовлечённых в репрессивные действия по отношению к части своей паствы, ибо все они давно предстали пред судом Божиим. Ныне же, следуя заповеди Спасителя «по тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин 13:З5), мы простираем нашу любовь ко всем последователям старых обрядов, как пребывающим в лоне Рускской Православной Церкви, так и вне её, призывая оставить прежние обиды и несправедливости, не возобновлять бесплодных обрядовых споров и в особенности не допускать взаимных порицаний, так как при единстве догматов веры и православного исповедания те и иные обряды священны и равноспасительны».

Конференция вела работу под председательством митрополита Кирилла и собрала делегатов от единоверческих общин Москвы и Московской области, Санкт-Петербурга и Ленинградской области, Нижегородской, Ивановской, Екатеринбургской и Самарской епархий.

В работе конференции приняли участие иерархи Русской Православной Церкви, а также представители общественности, научных кругов и гости от старообрядцев из России, Беларуси, Латвии и Литвы .

В феврале 2004 года в Москве прошёл VIII Всемирный русский народный собор, в числе участников которого был старообрядческий митрополит Московский и всея Руси Андриан. В своём докладе он коснулся трагической судьбы старообрядцев: «С середины XVII века, со времени церковных реформ и раскола, русский народ оказался разделённым не только духовно, но и физически. Огромное число русских было вынуждено бежать на окраины России, а затем и вовсе уйти за границу. Православным христианам, которые хотели сохранить отеческую веру, оказалось безопаснее жить и молиться в окружении турок и поляков, нежели рядом с единокровными братьями. Масштаб «русского исхода» трудно себе представить. По многочисленности, по трагизму, по глубине той отметины, которую он оставил в русском сердце, его можно сравнить разве что с послереволюционной эмиграцией. По нашим данным, сегодня потомки старообрядцев живут более чем в 17 странах, и, к прискорбию, их мало что связывает с современной Россией. Однако старообрядцы и теперь, через три века, благодаря своей вере остаются русскими людьми, хранящими на чужбине язык и обычаи предков. Они не нашли, да и не искали себе новой родины» .

11 мая 2004 года состоялась встреча митрополита Кирилла с митрополитом Андрианом. Встреча, прошедшая в атмосфере открытости и доверия, положила начало новому этапу взаимодействия между представителями Московского Патриархата и Русской Православной Старообрядческой Церкви. Темами этой и последуюших бесед стали различные нужды старообрядческих общин, сотрудничество в сферах культурной, информационной и издательской деятельности, общие усилия, направленные на оздоровление нравственной жизни общества. За время своего недолгого служения на московской старообрядческой кафедре митрополит Андриан совершил немало поездок в различные регионы, причем, как правило, встречался с местными иерархами Русской Православной Церкви .

В октябре 2004 года тема диалога со старообрядчеством была обсуждена на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви.

Доклад митрополита Кирилла на Соборе содержал подробный анализ истории старообрядчества, проблем и перспектив диалога. Как отметил митрополит, «проблема старообрядчества не является исключительно церковной, у неё есть и иные аспекты - социальный, политический, культурный. Церковный раскол нанёс жесточайший удар по национальному самосознанию. Ломка традиционных церковно-бытовых устоев и духовно-нравственных ценностей разделила некогда единый народ не только в церковном отношении, но и в социальном. Народному телу, которое тогда вполне совпадало с телом церковным, была нанесена рана, губительные последствия которой живут в столетиях. Разделение российского общества, вызванное церковным расколом, стало предвестием дальнейших разломов, приведших к революционной катастрофе».

Разделение, длящееся веками, становится привычным, отметил митрополит. Но «даже если старая рана в какой-то момент почти перестаёт тревожить, она продолжает обессиливать организм, доколе не исцелена. Нельзя признать собирание Русской Церкви завершённым, пока мы не объединимся во взаимном прощении и братском общении во Христе с исконной ветвью русского Православия».

Митрополит указал на три причины, по которым он считает своевременным развитие диалога со старообрядцами. «Во-первых, и это самое главное, происшедший в XVII веке раскол, по милости Божией, не привел к появлению иной модели цивилизации, как это произошло, например, в результате великого раскола Востока и Запада. Мы и старообрядцы разделяем одну и ту же веру не только в догматическом, но и в жизненном выражении у нас одна система ценностей. Поэтому в практическом свидетельстве и служении обществу старообрядцы являются нашими естественными соработниками... Во-вторых, у нас со старообрядцами одно и равно любимое Отечество. Нам одинаково дороги наследие и идеалы Святой Руси... В-третьих, именно теперь - впервые за долгое время - сложились наиболее благоприятные условия для доброжелательного и доверительного диалога. Ушли в прошлое времена, когда «господствующая» Православная Российская Церковь могла фактически рассматриваться как придаток государственной власти, как «ведомство православного исповедания», когда государство в своей заботе об интересах Церкви, как оно их со своей точки зрения понимало, действовало присущими государству методами принуждения, в том числе – преследуя старообрядцев и стесняя их религиозную свободу».

Что необходимо сделать, чтобы достигнуть подлинного примирения со старообрядцами? По мнению митрополита Кирилла, необходимо, прежде всего, чтобы решения церковной власти находили воплощение в конкретных деяниях на епархиальном и приходском уровне: «К сожалению, доныне это не достигнуто, из-за чего братья-старообрядцы порой упрекают нас в неискренней декларативности.

Нам говорят, например: если оба обряда и в особенности оба способа совершения крестного знамения давно уже признаны вами равночестными, почему же в учебниках Закона Божия, которых в последнее время издано множество, мы не находим указания на возможность двух способов перстосложения - хотя бы мелким шрифтом, в примечании? Почему вами не издаётся богослужебная литература, печатавшаяся при первых пяти русских Патриархах, сборники крюкового пения? Почему в ваших духовных школах можно получить лишь крайне скудные сведения об особенностях богослужения по старому обряду? Почему в беседах с вашим духовенством не редкость услышать предвзятое или некомпетентное мнение о причинах нашего разделение, почерпнутое без всякого критического подхода из полемической литературы столетней давности, а подчас приходится встречаться и с хулой на старые обряды? Почему, несмотря на упомянутое определение Священного Синода, по- прежнему переиздаются и предлагаются в приходских лавках книги и брошюры, в которых нетрудно встретить не только необъективный, но подчас и попросту оскорбительный взгляд на старообрядчество?» Митрополит Кирилл сослался на слова одного старообрядческого деятеля, который сказал, что возникает парадоксальная ситуация: «Соборы принимают определения считать клятвы на старообрядцев и порицательные выражения о старых русских церковных обрядах «яко не бывшими», а на местах уровень информированности духовенства об этом настолько низок, что «яко не бывшими» становятся сами эти определения».

Указав на то, что в Русской Церкви лишь 12 единоверческих приходов, тогда как в 1917 году их было около 600, митрополит Кирилл напомнил о важности всемерной поддержки этих приходов. По словам митрополита, единоверческие приходы могли бы стать «реально действующими мостами между Русской Православной Церковью и старообрядческими согласиями. Следует проработать вопрос об уяснении канонического статуса таких общин... Надо подумать о придании старообрядным общинам в Русской Православной Церкви организационно-­объединительного начала, без чего современное единоверие остаётся идейно и структурно разобщённым».

По мнению митрополита Кирилла, «развитию диалога со старообрядцами могло бы способствовать и более вдумчивое осмысление тех причин, которыми была порождена трагедия раскола». Необходимы совместные конференции и семинары, в ходе которых необходимо «пересмотреть историю нашего разделения, стремясь к наивысшей научно честности, отказавшись от полемических задач и рассматривая проблему церковно­-государственных отношений сквозь призму нормы, ныне сформулированной в русской православной церкви» .

Выводы, сделанные митрополитом Кириллом в заключительной части его доклада, легли в основу «Определения Архиерейского Собора о взаимоотношениях со старообрядчеством и о старообрядных приходах Русской Православной Церкви», принятого 5 октября 2004 года. Собор постановил: «Считать необходимым как в развитии диалога со старообрядческими согласиями, так и в повседневной внутрицерковной жизни осуществлять систематическую реализацию ранее принятых решений священноначалия Русской Православной Церкви в отношении старых обрядов... Считать важным развитие добрых взаимоотношений и сотрудничества со старообрядческими согласиями, особенно в области заботы о нравственном состоянии общества, духовного, культурного, нравственного и патриотического воспитания, сохранения, изучения и восстановления исторического культурного достояния. Поручить Священному Синоду учредить при Отделе внешних церковных связей Комиссию по делам старообрядных приходов и по взаимодействию со старообрядчеством. Указанной комиссии оказывать содействие издательской, образовательной, культурной и иной деятельности старообрядных приходов Русской Православной Церкви, осуществляя координацию их служения в сотрудничестве с епархиальными Преосвященными, в канонической юрисдикции которых пребывают старообрядные приходы» .

19 октября 2004 года в Москве открылся Освященный собор Русской Православной Старообрядческой Церкви. С докладом о современном положении Старообрядческой Церкви выступил митрополит Андриан.

Он, в частности, рассказал о состоявшихся встречах с архиереями Русской Православной Церкви. Эти встречи убедили предстоятеля Старообрядческой Церкви в возможности, «не отступая от отеческого благочестия», совместно обсуждать различные общественные проблемы. Глава Старообрядческой Церкви особо отметил доклад митрополита Кирилла на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви. В этом докладе, как подчеркнул владыка Андриан, содержатся ответы на пожелания, высказанные на состоявшейся 11 мая 2004 года встрече с митрополитом Кириллом. По словам главы крупнейшего старообрядческого согласия России, в настоящее время в Русской Православной Церкви «есть люди, готовые к тому, чтобы выслушать мнение старообрядцев по сути имеющихся между нами расхождений. Фактически, сложилась уникальная ситуация, которой никогда прежде не было» .

После скоропостижной кончины митрополиты Андриана на его место в октябре 2005 года был избран митрополит Корнилий. 3 марта 2006 года он посетил Отдел внешних церковных связей Московского Патриархата, где имел встречу с митрополитом Кириллом. Участники встречи единодушно пришли к выводу, что в настоящее время существует немало сфер церковно-общественной жизни, в которых объединение усилий могло бы привести к плодотворному результату. Были обсуждены вопросы сотрудничества старообрядцев с недавно созданной при ОВЦС Комиссией по делам старообрядных приходов и по взаимодействию со старообрядчеством .

В интервью агенству «Интерфакс» митрополит Корнилий положительно оценил встречи с митрополитом Кириллом и другими иерархами Русской Православной Церкви. Эти встречи, по его словам, «помогают устранить вековые средостения непонимания, настороженности и отчуждённости», хотя при этом зачастую приходится преодолевать некоторую настороженность старообрядческой паствы, ибо «ещё сильна генетическая память о недоброжелательном отношении к старообрядцам со стороны церковной и светской власти в прошлом». По мнению митрополита Корнилия, наступила пора «скоординировать наши усилия, чтобы помочь русским людям обрести свои традиционные ценности, во многом утраченные в результате драматической смены исторических эпох» и «направить общие усилия на борьбу за сбережение нашего народа, его нравственного и душевного здоровья, ибо разгул пьянства, наркомании, нравственной распущенности, откровенной пропаганды всевозможных видов порока достиг сейчас в нашей стране небывалых размеров». Глава Старообрядческой Церкви отметил, что богословско-историческая дискуссия между Московским Патриархатом и старообрядцами «не только возможна, но и желательна», обо «сущность великой церковной трагедии XVII века ещё требует всестороннего осмысления в духе богословской и исторической объективности»

От редакции:

Прямая речь, информация из первых уст — один из основных принципов редакционной политики нашего ресурса. Мы беседуем с людьми, лично задаем даже самые острые вопросы современности, а не публикуем домыслы. Одним из важных вопросов повестки дня, особенно в свете Русской Православной старообрядческой Церкви, стал вопрос об уточнении канонического статуса Белокриницкой иерархии в рамках богословско-канонических определений РПЦ.

В дореволюционный период вопрос признания старообрядческой иерархии был весьма острым. Старообрядческие начетчики прилагали немалые усилия для апологии Белокриницкой иерархии. Один только Ф. Е. провел десятки диспутов и написал ряд работ, посвященных этому вопросу. Среди них такие труды, как «В защиту старообрядческой иерархии », «Конец сомнениям в законности старообрядческой иерархии », «Исследование о крещении и святительском достоинстве Митрополита Амвросия ».

Сегодня на наши вопросы отвечает митрополит Иларион (Алфеев), председатель ОВЦС МП. В первую очередь мы спросили владыку Илариона о диалоге между РПсЦ и Московской Патриархией по каноническому статусу Белокриницкой иерархии, начавшемся весной текущего года.

Эта тема на протяжении года вызывает пересуды как в старообрядческой, так и в новообрядческой среде. У подобного диалога есть и немало противников. Вопрос о целесообразности диалога о признании Белокриницкой иерархии и на проходившем в октябре Освященном Соборе РПсЦ. На Соборе с докладом выступил председатель комиссии протоиерей Евгений Чунин . Он рассказал о промежуточных итогах работы комиссии и сообщил, что Московская митрополия ожидает вопросов канонической тематики от Московской Патриархии. После доклада состоялось активное обсуждение этого вопроса. Собор постановил, что диалог следует продолжать. Доклад протоиерея Евгения Чунина был также на нашем сайте. О диалоге с РПЦ также один из делегатов Освященного Собора, сотрудник института Высшей Школы Экономики Алексей Муравьев .

Владыка, как известно, сегодня существует комиссия по диалогу между Московской Патриархией и Русской Православной старообрядческой Церковью. Какие задачи или перспективные возможности этого диалога видятся со стороны РПЦ?

Русская Православная Церковь была инициатором этого диалога. Призыв к его установлению неоднократно звучал в соборных актах нашей Церкви. Например, Поместный Собор 1988 года принял исполненное теплых слов «Обращение ко всем держащимся старых обрядов православно верующим христианам, не имеющим молитвенного общения с Московским Патриархатом », в котором призвал все старообрядческие согласия к братскому диалогу.

За прошедшие после церковного раскола три с половиной века многое изменилось, произошли весьма существенные, судьбоносные изменения в жизни общества, в жизни Церкви, развивалась и церковно-историческая наука. Многие объективные и субъективные факторы сегодня способствуют тому, чтобы не спеша налаживалось взаимопонимание. Но и старообрядцы, и многие чада Русской Православной Церкви до сих пор зачастую находятся во власти прежних стереотипных представлений друг о друге. Нам предстоит еще найти общий язык. Для установления продуктивного диалога необходимо сначала прийти к пониманию того, что именно нас разъединяет; затем подвергнуть это богословскому и церковно-историческому анализу, отделить в нем случайное от принципиально важного и существенного. Если мы пройдем этот этап, более ясными станут и перспективы.

Долгое время официальные встречи и рабочие контакты с представителями Русской Православной старообрядческой Церкви касались в основном практических вопросов взаимоотношений, лежащих преимущественно в области имущественной или культурно-исторической.

Но время, видимо, берет свое, и возникновение упомянутых Вами комиссий по диалогу на этот раз инициировала именно старообрядческая сторона . При этом цель была обозначена конкретно: каноническая оценка белокриницкой иерархии со стороны Русской Православной Церкви . Поэтому и возглавляет комиссию с православной стороны известный канонист, профессор Московской Духовной Академии протоиерей Владислав Цыпин .

Если же говорить о перспективах возникшего диалога, то хотелось бы пожелать, чтобы предмет обсуждения постепенно расширялся.

Современная наука открывает множество новых исторических источников. Это касается и сведений, касающихся старообрядческой иерархии. Как Вы находите, решения об отношении РПЦ к Белокриницкой иерархии касаются исследования исторических фактов или все же лежат больше в церковно-политической сфере?

Первичны, конечно, исторические факты и их каноническая оценка. Время покажет, будет ли достигнуто единство со старообрядческой стороной в интерпретации исторических событий, но к выявлению их обстоятельств необходимо подходить непредвзято. Тогда в диалоге возможен прогресс.

Является ли вопрос о Белокриницкой иерархии особым случаем, или же он, по сути, входит в комплекс подобных вопросов, вообще касающихся инославного (для РПЦ) священства, включая иерархию Русской Древлеправославной Церкви, разных других непризнанных или частично признанных иерархий восточного и западного обряда?

Отношение к старообрядцам у Русской Православной Церкви особое. Мы никогда не ставим старообрядцев в один ряд с инославными .

Но, при всем желании проявить христианскую любовь, следует помнить, что каноны существуют в Церкви не для того, чтобы ими легко пренебрегали, если это кажется удобным. Применение церковных канонов Русской Православной Церковью по отношению к старообрядцам не может не учитывать общего для всех Православных Церквей контекста законоприменительной практики.

Вы принимали участие в Богослужении по старому чину, а также, думается, могли видеть его и со стороны. Какие, на Ваш взгляд, в старом обряде имеются сложности и непривычные элементы, какие общие впечатления остались от старообрядного Богослужения?

Для меня встреча со старообрядным богослужением была желанной и очень естественной. Еще в студенческие годы я изучал знаменное пение , часами просиживал в кабинете древних рукописей Московской Консерватории, составил свой собственный словарь попевок, неплохо умел петь по крюкам.

Могу сказать о старом обряде, что это в определенном смысле ориентир для церковной жизни и для литургического творчества. Когда мы участвуем в богослужении, совершаемом по старому обряду, мы не только узнаем, как молились наши предки, но и испытываем чувство, подобное встрече со старой намоленной иконой. Такая встреча порой пронзает душу человека, возводит очи горе́.

Конечно, перед совершением литургии я готовился. Пришлось заново вникать во все детали богослужения. Но у меня остались самые хорошие впечатления от службы, вобравшей в себя молитвенный опыт многих столетий. Вообще богослужение по старому обряду хотя и протяжнее общепринятого, но в сочетании с молитвенным пением создается впечатление какой-то особой гармонии, время проходит быстро, служба не утомляет.

Допускаете ли Вы публикации в лоне Московской Патриархии изданий символического или учебного характера, где старый обряд будет равноправно представлен вместе с новым?

Мне понятны чувства старообрядцев, которым, начиная с Поместного Собора Русской Православной Церкви 1971 года, говорят, что обряды теперь равночестны, хотя при этом в реальной церковной практике старый обряд можно видеть не так уж часто. Но ведь на то имеются и объективные причины .

Учебная литература тем и отличается от научной, что имеет дидактическую функцию. Учит азам. А как учить азам, если изначально ученику предлагается многообразие? Приветствую упоминания о старом обряде в учебных книгах, но мой опыт подсказывает, что в таком деле нужно соблюдать меру. Если человек приходит в своей церковной практике к старому обряду, это должно быть результатом его религиозного опыта, результатом продуманным и прочувствованным.

Что делать с дореволюционной антистарообрядческой литературой, которая противоречит не только новым научным сведениями по истории церковного обряда, но и постановлениям соборов РПЦ? (Тем не менее она продолжает переиздаваться некоторыми церковными издательствами).

Призвать издательства, выпускающие церковную литературу, применять критический подход к переизданию литературы, напечатанной в дореволюционное время, когда под влиянием светской власти старообрядчество критиковалось некорректными и неприемлемыми методами.

Действенными считаю и другие не так давно принятые меры: реализуемая в храмах церковная литература должна иметь разрешительный гриф Издательского совета, а все издаваемые или переиздаваемые в церковных издательствах книги проходят рецензирование. Надеюсь, что при этом в полной мере учитываются решения Священного Синода.

К сожалению, стереотипы прежнего отношения друг к другу проявляются порой не только в переизданиях, но и в новой литературе. Причем сказанное относится и к старообрядческим изданиям. Думается, что с обеих сторон еще немало сил нужно приложить к тому, чтобы полностью исключить из издаваемой церковной литературы взаимные упреки и неуместные выражения.

Глава издательского отдела Московской Патриархии митрополит Питирим (Нечаев) сразу после решений Собора 1971 года о снятии клятв со старых обрядов одним из первых в РПЦ отслужил в своей домовой церкви старообрядную литургию. Под его руководством началось возрождение музыкальной медиевистики. С тех пор прошло 40 лет. В 1988, 2004 годах Соборами РПЦ еще раз подтверждались решения Собора 1971 года. Однако до сих пор старый обряд в приходах РПЦ остается редкой экзотикой, а число архиерейских служений по старому чину исчезающе мало. Почему так получается?

В Русской Православной Церкви имеются , их уже около тридцати. Почти каждый год возникают еще один-два таких прихода, при этом многие из них растут численно. Недавно появились православные приходы, в которых, помимо обычных богослужений, совершаются и старообрядные. Таким образом, тенденция возрастания интереса к старому обряду просматривается.

Растет и число архиерейских служб, совершаемых по старому обряду. Я сам совершил несколько богослужений древним чином, включая литургию, в храме в Рубцове, где размещен Патриарший центр древнерусской богослужебной традиции . 13 декабря состоится уже второе мое служение в этом храме за текущий год.

В январе 2012 года митрополит Коломенский и Крутицкий Ювеналий совершил литургию древним чином в главном храме России — Успенском соборе Московского Кремля. Величественный храм был заполнен, все молились по старому обряду. Думается, что это явное свидетельство интереса прихожан православных храмов к русской церковной старине.

Известно, что в католической Церкви, да и вообще на Западе в конце XIX и XX веках состоялось возрождение и масштабная популяризация григорианского пения. Почему таких процессов не наблюдается у нас по отношения к знаменному распеву? Почему знаменный распев и вообще литургическая монодия так трудно приживается в приходах (исключая, конечно, старообрядческие) и ощущается чужеродным музыкальным явлением?

Интерес к древним распевам растет не только на Западе, но и в Поместных Православных Церквах. На древние распевы, например, перешли в течение прошлого столетия многие греческие и балканские церкви. В Русской Православной Церкви увеличивается число приходов и монастырей, где полностью или частично в богослужении употребляются древние распевы; возникают кружки и курсы по изучению знаменного пения.

Готов согласиться, что динамика возврата к древнему пению не столь внушительна, как, например, динамика возврата к древнему стилю иконописания. И этому несколько причин: многие люди за богослужением хотят слышать те же напевы, к которым привыкли в детстве; сказывается и своеобразный консерватизм наших певческих школ, где зачастую не придается должного внимания знаменным распевам. Но общая тенденция такова, что знаменное пение, пусть и медленно, но все же возвращается в русское православное богослужение .

Сегодня много говорится о проблеме восприятия и понимания верующими церковного Богослужения. В этой связи существует две основные концепции исправления ситуации. Первая — это литургическая реформа: перевод молитв на русский язык или их частичная русификация, упрощение и адаптация Богослужения (подобно литургическому творчеству еп. Антонина Грановского). Вторая концепция связана с усилением катехизации, расширением начального церковного образования с целью повышения знаний прихожан до необходимого уровня. Какая позиция в этом вопросе Вам более близка?

Жизнь показала, что церковные реформы — дело весьма опасное, вносящее большие нестроения. Тем не менее надеюсь, что и старообрядцам известно, что со времени Крещения Руси русские богослужебные книги постоянно редактировались — менялась лексика, правописание, стилистика. Но протестов и расколов не было, потому что тексты изменялись постепенно, по востребованности самой церковной жизни и при неизменном уважении к прежней практике.

Вообще мне более близка вторая концепция, хотя с богословской точки зрения невозможно оспаривать, например, право русского языка быть одним из литургических языков Русской Церкви. Чем он хуже молдавского, японского или венгерского? Так, например, я считаю вполне уместным чтение Апостола и Евангелия на русском языке во время причащения священнослужителей. Такая практика существует в некоторых приходах.

С момента «второго Крещения Руси», с 1988 года в России и других странах бывшего Советского Союза построено тысячи храмов и молитвенных зданий, издается множество духовной литературы, развиваются структуры практически всех традиционных религиозных объединений. Однако, несмотря на это, нельзя сказать, чтобы уровень нравственного состояния общества поднимался пропорционально церковным достижениям. А в некоторых общественных сферах уровень морали упал ниже, чем даже во времена советского безбожного режима. С чем это связано?

Это связано, в первую очередь, с тяжелым наследием советской эпохи. Намного легче построить храм или издать книгу, чем воскресить человеческую душу, особенно если окружение человека составляют преимущественно неверующие люди. Кроме того, начиная с 90-х годов, население нашей страны настойчиво ориентировали брать во всем пример с Запада, в котором на смену христианской цивилизации давно уже пришла цивилизация секулярная . Отсюда развитие культа потребления, наживы, вседозволенности, пропаганда всевозможных свобод в полном отрыве от чувства долга и ответственности. Но быстро росло и число верующих, сознательно выбирающих эталоном для себя именно христианскую мораль.

В древней Церкви христианин ощущал себя полноценным членом христианской общины, сейчас скорее прихожанином, а иногда и просто захожанином. Почему роль христианской общины как таковой нивелировалась, и можно ли что-то сделать для ее возрождения и более активного участия в ее жизни мирян?

Роль мирян в церковной общине, думается, будет расти. Достаточно взглянуть на жизнь наших зарубежных приходов. В этом направлении постепенно развиваются и российские приходы, в которых растет деятельность в социальной, молодежной, культурной и других сферах. Но большинство сегодняшних прихожан стали сознательными христианами сравнительно недавно. По мере воцерковления нашего народа будет увеличиваться общинное начало в приходской жизни.

В 90-е годы много говорили о роли православной интеллигенции в Церкви. С тех пор много что изменилось. Существует ли сегодня церковная интеллигенция, какова собственно ее роль в церковной жизни?

Интеллигенции в православных приходах по сравнению с 90-ми годами меньше не стало. Возможно, даже стало больше. Интеллигенция составляет значительную часть прихожан многих городских приходов, в частности, московских или петербургских.

Вообще же в наших приходах круги внебогослужебного общения прихожан формируются не по социальному признаку, а скорее по интересам, отчасти по возрастному признаку. Быстро растет число всевозможных кружков по углубленному изучению Священного Писания, церковной истории, искусства, древних языков и т.п. Набирает силы молодежное движение.